Филиппов Анатолий Николаевич

Расскажите, кем в детстве хотели стать?

В самом раннем детстве хотел быть летчиком, потом хотел быть просто военным.

Как  пришли к тому, что решили связать себя с математикой?

Сам я из Белоруссии, родился на Полесье. С детства любил математику, решал самостоятельно математические задачи. Даже покупал книжки по занимательной математике. А потом, мне повезло с моей даже не первой учительницей математики, а с той, которая в 5-7 классах преподавала. До сих пор помню ее образ, звали ее – Клавдия Митрофановна Коревко. Вот она заметила мою тягу к математике и сама начала книжки различные приносить, а потом предложила поехать на районную олимпиаду по математике. Я ее выиграл, потом поехал на областную в Брест. Но там я, конечно, не выиграл, поскольку со мной реально-то толком никто не занимался, я самоучка, так сказать. Но как раз в это время, когда была олимпиада, приехали преподаватели из Колмогоровской школы (школа-интернат физико-математического профиля №18 – теперь СУНЦ имени А.Н.Колмогорова при МГУ имени М.В.Ломоносова) чтобы провести отбор школьников, которые в математике более или менее соображают. Провели письменный экзамен, оказалось потом, что я его прошел. Это было зимой 1974 года, а уже весной пришло письмо, где говорилось, что я приглашаюсь в Брест на устный экзамен, его я тоже прошел. Дальше последовало предложение в летнюю школу в Пущино на Оке в августе на целый месяц, где нас учили математике, а мы заодно писали контрольные по пройденному материалу. Ее я тоже прошел и был принят в интернат, в Москву, в восьмой класс.

Кардинальные переменные произошли у вас в жизни. Как родители отнеслись  к этому, тем более вам на тот момент было всего 14лет?

Сам-то я вырос в деревне, в 14 неполных лет приехал в Москву. Родители, конечно, переживали. Мне было тяжело. Вспоминаю, что первое время выходил на улицу только в сопровождении своих товарищей, которые из Подмосковья были и более-менее Москву знали. А так, сам я боялся выходить.

В жизни, кроме математики у вас были какие- то другие хобби? Если даже вернуться к детству?

А какие у мальчишек хобби? Ну, в футбол играл с ребятами. У меня для души наука, поэтому, если появляется свободное время, я себя ей и посвящаю. Хобби в том плане, что это другая деятельность, отличная от основной? Нет, у меня такого нет. Есть какие-то увлечения: люблю читать, в театр ходить – не часто, но раз в месяц получается, на даче что-нибудь руками поделать. Все-таки я человек «от земли», можно сказать (смеется), а из таких дел.… Нет, я пожалуй, не скажу, что у меня есть хобби!

Насколько я не ошибаюсь, у вас есть три патента. Как пришли к их созданию? Лично для меня, патент значил всегда что-то запредельное и сложное.

Да нет, я тоже так думал. Но, во-первых, моя первая работа была в МГУ в Институте Механики и там, собственно говоря, я окончил курсы и получил удостоверение патентоведа. Более того, я даже сам ездил в патентную библиотеку на Бережковской набережной и проводил патентный поиск. Но тогда у меня патентов не было, я ездил в эту библиотеку, где собирал разную информацию по прототипам, связанным с некоторыми  практическими задачами, решаемыми в лаборатории, где я трудился. И только уже, будучи преподавателем в пищевом университете (МГУПП), где была совместная работа с кафедрой сахара, появились эти патенты. Моя часть работы заключалась в обеспечении математической стороны вопроса, что я собственно и сделал. Я, конечно, был не один в качестве соавторов. Все три патента посвящены созданию различных карамелей.

Вы там проработали очень много лет, почему решили уйти оттуда?

Я там проработал, можно сказать, всю свою сознательную жизнь с 1987 по 2010 год. Ушел потому, что пришел новый ректор, сразу доктор и медицинских и экономических наук в 35 лет, бывший спикер одной из краевых дум. Его поставило Миниcтерство образования и науки. У нас до него ректор был выбран коллективом, более того я тоже был кандидатом на тех выборах, но проиграл. Но, во всяком случае, это был для меня полезный опыт. Были реальные демократические выборы, где голосовали Ученый совет и представители трудового коллектива, в том числе и студенты. Все было открыто, потом прилюдно вскрывались урны и подсчитывались голоса. Честное голосование. Должность ректора занял тогда другой человек, но мне предложили полуофициальную должность заместителя проректора по науке, в которой я проработал почти 2 года. Так вот, когда «поставили» нового ректора, то были надежды, что пришел энергичный руководитель нового типа. А потом я понял, что новый ректор ведет к тому, чтобы все развалить и поэтому ушел из пищевого. А как я это понял? Я как-то на встрече с коллективом задал новому ректору вопрос: «Каким вы представляете будущее нашего университета?». На что был дан ответ: «Самым радужным». И сразу все стало понятно. Это было трудное решение, мне было очень жалко уходить из университета, которому отдал более 22 лучших лет, и где кафедра высшей и прикладной математики была одной из лучших в Москве. Достаточно сказать, что на ней работали 7 Соросовских профессоров и доцентов. На самом деле, в моей жизни было два трудных решения: первое, когда уходил из Института механики в пищевой. Потому что нужно было на это решиться. Вроде бы это МГУ, а там пищевой какой-то. Я ушел, скажу честно, потому что заниматься наукой по расписанию невозможно, да и материальная сторона вопроса тоже сыграла свою роль. Всегда хорошо, когда есть сочетание преподавания и научной деятельности, и свободный график. Хоть это был Институт механики при МГУ, мне не повезло в том плане, что мой начальник пришел из так называемого «почтового ящика», где все было от и до, и по каждому поводу нужно было отпрашиваться. А я все-таки человек, любящий свободу. Вот у меня есть обязанности, я их выполнил, а дальше могу заниматься тем, что считаю нужным. И для студентов это хорошо, когда преподаватель занимается научной деятельностью и одновременно читает лекции. У такого преподавателя отношение другое к студентам и у студентов другое отношение к преподавателю.

Много ли студентов, которые заинтересованы в научной деятельности?

У нас есть научная лаборатория на кафедре, пытаемся привлекать студентов. Некоторые студенты сами приходят – это самое ценное, когда человек сам жаждет и хочет с нами заниматься наукой. Было два студента-разработчика и еще одна магистрантка из Мурманска. Так вот мы ее научили так, что у нее получалось работать на атомно-силовом микроскопе лучше, чем у преподавателей. Но она замуж вышла и исчезла из нашего поля зрения. Сейчас тоже есть студент, подающий надежды и, главное, он сам пришел с предложением работать с нами (боюсь сглазить).

Заниматься наукой, исследованиями - это очень трудоемкий процесс.

Подготовка эксперимента порой занимает во много раз больше времени, нежели сам эксперимент. А потом еще обработка результатов может длиться довольно долго. Стоит сказать, что наукой заниматься в тягость, когда она не в удовольствие.

Вы можете с уверенностью сказать о том, что вы любите то, что делаете?

Да. А как же иначе? Я вообще сейчас стараюсь делать только то, что нравится.

Расскажите о том, как Вам было, когда вы учились в МГУ? Ведь мехмат один из сложнейших факультетов. Бывали ли моменты, когда хотелось все бросить?

Мехмат – очень тяжелый факультет, да. И не все выдерживали, даже по психическому здоровью. Такие случаи были, об этом не любят говорить, но на самом деле это есть. Хотелось ли все бросить? Нет, такого не было. Я любил учиться, мне это доставляло удовольствие. Собственно, и теперь я люблю студентов, которые любят учиться. Сразу видно тех, кто любит учиться, и тех, кто пришел «провести время».

Единственное, иногда возникало такое желание, когда были сложные времена, когда нужно было нести ответственность за статьи, проекты, людей как-то удерживать. Вот иду и думаю: едет трамвай по рельсам, за рулем водитель. Казалось бы, как ему хорошо: пришел в семь утра, отработал смену, и свободен, делай, что хочешь. А тут в твоей голове: ушел – не ушел, все равно, она продолжает там что-то решать, думать, переживать. А хочется иногда от всего устраниться, хотя бы на время. Но, не получается! В таком плане, конечно, воображение у меня сильнее, чем у людей, которые делают свою работу за деньги и для того, чтобы жить. Но, с другой стороны, мне повезло в том, что у меня нет хобби. Мое хобби совпадает с основной деятельностью.

Ваши родители были связаны с наукой?

Нет, никак не связаны. Мои родители оба строители, работали на стройках. И даже из близких родственников никто с наукой не связан. Только я вот такой оказался в семье, да и в школе, которая позже переехала из деревни в районный центр, до сих пор считаюсь одним из самых почетных учеников.

Вы жили в деревне, а учились в городе?

Нет, сначала я закончил 7 классов деревенской школы, а потом три года с восьмого по десятых класс учился в Москве.

Думаю, для вас это был трудный шаг. Если в наше время есть интернет, мобильная связь, то в те годы всего этого не было.

Да, не было. Были только письма и иногда звонки. В вестибюле интерната был общий телефон, и оттуда можно было позвонить. Когда звонили родители, то нас звали к этому телефону. Вот письма еще писали. Письма я писал по нескольку штук в месяц, и они шли 2-3 дня всего.

Вы часто ездите в командировки в разные страны. А для себя, чтоб в удовольствие, путешествуете?

Я с какого-то момента решил, что просто ехать на море, чтобы «погреть пузо» - это глупо. Лежишь себе, ничего не делаешь. Я не могу так, поэтому у меня почти всегда сочетание: если хорошая командировка, например, конференция, то я бываю на море, но редко конечно, или в красивых местах. Сочетаю полезное и приятное. Но бывало несколько раз, когда я ездил специально ради путешествия. В Японию, например, потому что там училась дочка, была там на стажировке один год. Посмотрел я Японию, конечно, основательно – проехали мы на суперскоростных поездах несколько тысяч километров. А так, в Европе, почти все страны я увидел, был в Америке. Самая моя первая поездка была в 1989-ом году именно в США. В прошлом году был на научных конференциях в Китае, Испании, Германии, Болгарии, Индии. Индия мне нравится  очень, был там уже 3 раза. В этом году собираюсь туда снова – у нас совместный с индусами проект РФФИ.

Какие города или страны вам больше всего нравятся, где вы побывали? В каком бы городе хотели жить?

Я с какого-то момента решил, что просто ехать на море, чтобы «погреть пузо» - это глупо. Лежишь себе, ничего не делаешь. Я не могу так, поэтому у меня почти всегда сочетание: если хорошая командировка, например, конференция, то я бываю на море, но редко конечно, или в красивых местах. Сочетаю полезное и приятное. Но бывало несколько раз, когда я ездил специально ради путешествия. В Японию, например, потому что там училась дочка, была там на стажировке один год. Посмотрел я Японию, конечно, основательно – проехали мы на суперскоростных поездах несколько тысяч километров. А так, в Европе, почти все страны я увидел, был в Америке. Самая моя первая поездка была в 1989-ом году именно в США. В прошлом году был на научных конференциях в Китае, Испании, Германии, Болгарии, Индии. Индия мне нравится  очень, был там уже 3 раза. В этом году собираюсь туда снова – у нас совместный с индусами проект РФФИ.

Домом считаете уже Москву?

Да, к сожалению, уже так. Когда меня спрашивают: «А не хочешь ли ты на свою малую родину?», я отвечаю, что нет. Хотя каждый год там бываю, но жить бы там уже не хотел. Там ведь работы для меня нет. А второе, если первые годы, когда приезжал, еще чувствовал какую-то связь, то теперь как будто даже не чужой, а посторонний. Несмотря на то, что там мама, два  брата живут и очень много родственников.

Ваша дочь пошла по вашим стопам?

Нет, она не математик, она лингвист. Хотя у нее прикладная лингвистика, там математика нужна. Она тоже закончила МГУ (ИСАА) и жаловалась мне, что ей там не хватало часов математики. Но ничего, теперь сама доучивается.

У вас есть жизненные принципы, которым вы всегда следуете?

Самый главный принцип: делай свою работу хорошо и относись к людям так, как хотел бы, чтоб к тебе относились. Старайся делать только то, что нравится. Будь веселым, жизнерадостным, не омрачай других людей.

Чем отличается нынешнее поколение студентов от студентов вашего поколения?

Да в принципе студенты такие же, но есть отличие: нынешнее студенты они прагматичные. По крайней мере, мы никогда не спрашивали у преподавателя: «А где нам это может пригодиться? Зачем нам это все надо?». Но я всегда объясняю: ребята, вы, может быть, сейчас и не поймете, где это может пригодиться. Нужно все это воспринимать как неотъемлемая часть единого целого, как какой-то необходимый штришок в вашем высшем образовании. Вы можете и не знать, да и я не знаю, когда именно вам это пригодится. Но это пригодится, верьте мне. Все знания в жизни всегда пригодятся, знаю это абсолютно точно.

Есть ли у вас история со студенческих лет, которая вам чем-то запомнилась?

Студенческие годы самые лучшие. История связана с картошкой. Нынешние студенты не знают, наверное, что раньше в начале третьего курса всех студентов, тех, кто по состоянию здоровья мог, отправляли на месяц помогать колхозам и совхозам убирать с полей картофель, свеклу, морковь. В общем, благодаря этому я со своей женой познакомился, и многие пары там завязались. И в итоге, вот уже 37 лет как мы дружим тремя такими парами. Вот так все с картошки и началось. Так и в жизни: на занятиях в университете все красиво, хорошо, а человек познается в конкретном деле, в быту.

Получается, что Ваша жена с вами училась? Это правда, что она работает с вами на кафедре?

Да, училась со мной, тоже на мехмате только на другой специальности. Да, она работает у нас, но совсем недавно.

Некоторые преподаватели дают материалы  с лекций студентам заранее, чтоб приходили с напечатанными формулами, например. Вы так не делаете, а пишите все от руки единовременно со студентами.

Сейчас объясню почему. Я раньше пытался, да и сейчас пытаюсь, когда читаю курс по нанотехнологиям для студентов МФТИ, давать материал с помощью презентаций. Но при этом теряется путеводная нить. Студент, как бы, не видит всего процесса. Поэтому я считаю, что лучше всего, это когда стоит преподаватель у доски и за его действиями, за тем, что он пишет, следит студент. Правда, он должен следить так, чтобы не отвлекаться. А то многие сейчас любят проверить свой планшет или телефон. Ведь процесс обучения он не в том, чтобы дать какие-то формулы, а научить мыслить. Я учу мыслить, стараюсь, по крайней мере, чтоб студент развивал свое мышление, когда решает задачи по той же математике. И сам часто говорю, что эту формулу я не помню, но я могу ее вывести. Когда ведешь какие-то рассуждения на доске, должна быть логика какая-то. А в чем смысл давать одни формулы? Интерес ведь тогда пропадает. Интересно ведь тогда, когда ты понимаешь, что за чем идет, и можешь сам это повторить. Я когда читаю статью, а там одни только формулы, которые я не понимаю, как получены, то для меня интерес к этой статье пропадает. Либо я должен сколько-то времени потратить, чтоб самому это вывести, слепо верить так особо не хочется, потому что практически не бывает статей без опечаток.

Как проходит  ваш будничный день. Во сколько обычно просыпаетесь и ложитесь спать?

Встаю по–разному, обычно в промежутке с 6 до 7 утра. Вчера, например, лег в половине первого, бывает и в половине третьего ночи. Все зависит от интереса и срочности дела. Если очень интересно, то хочется немедленно довести до логического конца. Если хочу выспаться, то ложусь около 11 вечера.

Много ли тех, кто с вами вместе поступал в МГУ, доучились до конца? И сколько людей сейчас работает по этой или схожей специальности?

В то время отчисляли очень строго, не то, что сейчас. Если не сдавал в основную сдачу, а потом в пересдачу, то все, тебя отчисляли. Я думаю, что 20% отчислили, причем были люди талантливые, особенно те, которые, как я, учились в школе-интернате при МГУ. Они и во всесоюзных олимпиадах участвовали, пришли на мехмат, а им все легко. Так вот, кто-то стал играть в карты, запустил учебу, и все! Причем это не единичный случай. А те, кто напряженно работал, дальше всех прошли. Поскольку наше поколение попало в эти переломные для страны 90-е годы, то я могу по пальцам пересчитать тех, кто закончил мехмат и теперь работает по специальности. Народ ушел в бизнес: женщины ушли в бухгалтерское дело, в экономисты, а мужчины – в банки, в финансы какие-то. А тех, кто остался верен своему призванию, таких единицы. Из нашей группы примерно в 30 человек, по специальности работает человека 3-4, они занимаются наукой, или преподают.

Как-то  я спросила своего преподавателя: «Каково это? Учить на мехмате?», на что мне ответили: «если тебе дано, и ты быстро схватываешь новый материал, то ты доучишься. Если ты привык все зазубривать, то будет очень тяжело». Согласны ли Вы с этим?

Математику бесполезно зубрить, ее нужно понимать, в этом да, согласен. Когда работал в пищевом институте, встречал девочек-отличниц, которым не дано понимать, но они все выучивали наизусть. Ну, формально да, а так думаю, что через пару лет ничего не останется в голове. Ради оценки в зачетке? А смысл? Понимаете, я вот сравниваю программу, когда я пришел в Губкинский университет 6 лет назад и сейчас. Математику постепенно выхолащивают, на лекциях я выдаю формулы, почти ничего толком даже не доказываю, в основном все самое простое – это неправильно. А еще два года назад, у тех же студентов факультета разработки был, кроме четырех семестров математики, еще и пятый – уравнения математической физики. То есть они получили, как я считаю, то, что нужно для качественного образования. А у вас сейчас уже такого не будет – один семестр обрезан, да и в других семестрах сильно сокращены часы на математику.

Сейчас происходит гуманизация образования, сокращают математику, значит, выделяют часы на другие предметы, но все-таки, надеюсь, это временное явление. Есть такое понятие, как государственный образовательный стандарт, который меняют, чуть ли не раз в год. Мы вот только-только сделали рабочие программы для стандартов третьего поколения, а уже на пороге три плюс, в котором лишь поменяли некоторые так называемые «компетенции» – навели «косметику». Хотя, по сути, преподаватель читает одно и то же, но вынужден добавлять разные надстройки в виде этих самых компетенций, которыми должен овладеть студент, изучая его предмет. По моему мнению, все эти новые компетенции это может быть чья-то докторская диссертация по педагогике, которую кто-то «пробил» через Минобрнауки, и теперь поменяли одни компетенции на другие. А чем плохи были старые, не сказали. Раньше было «высшее профессиональное образование», а теперь стало просто «высшее образование». Очень похоже на то, что кое-кто «освоил» финансовые потоки. Нельзя так дергать преподавателя и превращать его в бюрократа. Да и студент, получается, страдает, а мы только бумажки все пишем. А, как на Западе, знаете? Там, бывает, даже семинаров нет. У тебя есть зарезервированное время встречи с твоим преподавателем, когда ты можешь прийти и что-то спросить. Тебе дают задание на весь семестр и читают лекции, а ты работаешь дома или в библиотеке самостоятельно. Я предполагаю, что у нас на это нацелились, чтоб удешевить высшую школу. Что такое, когда профессор ведет практическое занятие? Неправильно, только лекции должен читать и консультации давать. Я сам не знаю, что лучше. Наша советская система высшего образования была одной из лучших, если не самой лучшей, зачем ее ломать? Были лекции, практические и лабораторные занятия, куда все студенты ходили, и все решали, учились. Теперь наша система оказалась нацелена на западную, а Запад-то нацелен на нашу, оказывается! Вот буквально сегодня я прочитал, что англичане взяли вот эту систему подготовки способных математиков у нас, списали с физико-математических школ, в одной из которых я учился. Просто берут и копируют, в Великобритании уже существуют две такие школы, там обучение бесплатное. И сами школьники говорят, что им это нравится, потому что они «варятся» в среде, где все такие же, как они. Понимаете, когда люди мыслят в одном направлении и у них интересы совпадают, то возникает синергетический эффект (кратное усиление).

Наши взяли с Запада систему ЕГЭ. Я сама тоже его сдавала, но преподаватели нам давали больше егэшных типовых заданий, недели уделяли время основному курсу математики, но в университете знаний ЕГЭ недостаточно.

Насчет ЕГЭ. Мне эта система с самого начала не понравилась, я даже  подписывал открытое письмо, не помню уже, президенту что ли. Там было коллективное письмо профессуры о том, что нельзя вводить ЕГЭ. Но так все и осталось, по-видимому, лобби этого вопроса было очень мощным. Я в течение 10 лет ездил в Рязанскую область, где в Касимове работал со специально отобранными школьниками, которые хорошо учились, с целью, чтоб они поступили потом в пищевой, так называемая профориентация. Сначала я просто дополнительно к школьным занятиям учил их математике, мы решали олимпиадные задачи, довольно сложные, разбирали разные методы. А когда дело перешло к необходимости готовить к ЕГЭ, мне сразу стало скучно этим заниматься. Я быстро выяснил, что школьные учителя, начиная чуть ли не с 7-го класса, готовят только к ЕГЭ, отбрасывая все остальное. Применять математику, мыслить логически не учат, учат только решать какие-то шаблонные задачи. Если умеешь решать по шаблону, значит, этот тест сдашь и пройдешь. Может быть, нынешним властям нужны такие люди, которые не думают, а вот только по шаблону умеют. Советская школа была политехническая, где учили всему и сдавали всё. А теперь пытаются в старших классах ввести профильные разделения, объясняя тем, что теперь якобы другая жизнь, но жизнь то всегда одинаковая. В общем, без мысли человека, без логики ничто не будет работать.

Какое бы вы напутствие дали студентам по окончанию университета?

Первое и самое важное, это нужно убедиться в том, что выбрал дело по душе. Если это дело по душе, то ты его и делать будешь хорошо. Я как-то прочитал фразу, мне она очень понравилась: «Самое плохое для человека, это когда у него нет любимого дела, или он занимается нелюбимым делом, и при этом живет с нелюбимым человеком. Вот если что-то одно, то можно пережить, а если сразу два, то этого уже пережить нельзя». Поэтому я могу пожелать заниматься любимым делом и жить с любимым человеком. Я считаю, что это правильно, только любовь созидает!